Llena

Глава 2

Начало

Сентябрь 2007
А потом был праздничный вечер, я случайно от Фарида услышала, что ты приедешь, но позже, и не веселилось мне одной, все уже съели, только ящики пива стояли, потихоньку разбираемые, музыка грохотала, а я на стол присела, мимо всего глядя, пока вдруг тебя с бутылкой пива в руке рядом с Фаридом не увидела, ты на меня смотрел, мы издали поздоровались, но я не подошла к тебе, а окунулась в толпу танцующих, откуда ты меня четко видел, глаз не спуская, а я, поворачиваясь, тебе ответные взгляды бросала. Танцуя, не старалась специально, знала: мои движения тебя и так очаруют, стоит лишь мне погибче бедрами вильнуть, танец живота - то, что всем вам нравится. А как ты на меня смотрел... без отрыва, без стеснения, прямо на меня, через всех других... бррр! И сам поначалу с бутылкой пива в руке как-то на месте топтался, но я так на тебя снизу вверх и обратно вниз посмотрела (ты уж извини, я это только с танцем пьяного верблюда сравнить могу), что ты понял и прекратил свои движения.

Вы подошли с Фаридом, ты стоишь напротив меня и вдруг спросил: Woher kommst du? (Откуда ты?) Это был первый твой вопрос, относящийся ко мне лично. А я стою, застыла, только глазами в тебя уставилась и оторваться не могу. Пауза затянулась. Наверное, ты подумал, что я вопроса не поняла, и говоришь: aus welcher Stadt in Russland kommst du? (Из какого города России?), а я все смотрю, себя не контролируя. Тут Фарид влез: Elena, brauchst du Hilfe? (Тебе нужна помощь?) Я проснулась, глаза на Фарида перевела, он ненужным свидетелем моей влюбленности оказался, я обратно на ТЕБЯ посмотрела, как будто извиняясь, что не смогла нашу тайну сохранить (ты ответил мне глазами: «Плевать на Фарида, не обращай внимания, нам это неважно»), и вдруг я резко, осекшимся голосом: Nein, Farid, ich brauche keine Hilfe. Ich verstehe alles was er sagt... was Thomas sagt (Нет, Фарид, мне не нужна помощь. Я понимаю все, что он говорит... что Томас говорит). Ты уже готов был заулыбаться. Antworte dann! (Отвечай тогда!) - опять влез Фарид. Он не давал мне налюбоваться тобою, заставляя отвечать. Мои глаза еще раз переметнулись между вами, подарив ТЕБЕ - любовь, а ему - злость, и, поправив тон с гневного на любовный (с Фарида на тебя), я ответила: ich komme aus Moskau. Ты вдруг просиял. Ah so, aus Hauptstadt (А, из столицы) - сказал ты, улыбаясь, и мне вдруг весело стало, и я тоже заулыбалась, просто потому, что было весело тебе. Я дома часто это вспоминать буду и всегда, где бы ни была, буду вновь улыбаться, так мило это было. (Потом вспомнила я, что точно так же, вслед за мной, смеялся ты на уроке, когда Николя, сидевший рядом со мной, картавил, мешая французский с немецким, и грыз колпачок от ручки, мне так хорошо стало, не только от его вида и речи, но еще и от того, что ты рядом, напротив нас стоял, завершения его предложения ожидая, я засмеялась, и ты тоже заулыбался, на меня глядя). Все это привело к 3:3.

"Ты должна мне показать Москву", - вдруг сказал ты, и я опять слегка зависла - смотрю на тебя и не понимаю, в шутку ты или всерьез, а если всерьез, то кем ты приедешь ко мне в Москву, и ко мне ли, или просто туристом, и что я смогу для тебя сделать. «Ты должна мне показать Москву» - эта фраза прозвучала так просто, как между старыми друзьями, какими мы, ни разу даже не говорив наедине, конечно, не были, и мы оба почувствовали это, как будто ты заранее знал, что я готова на все для тебя. "Я по-русски ни слова не умею", - как бы объяснил ты. "Да, пожалуйста, приезжай, - очнулась я, - мы... - я задумалась, не зная, что предложить тебе, - мы пойдем кататься на коньках", - мне почему-то показалось, что кататься на коньках - самое веселое для нас времяпровождение. Ты смотрел на меня и улыбался, а я представляла уже нас где-нибудь в парке Горького, или на Красной площади, или у меня дома. "Ты уже был в России?" - спросила я. "Нет, но мой брат учился в Волгограде и говорит немного по-русски" – “Да, в Волгограде учится много немцев, я многих знаю… то есть о многих слышала, но не знаю, почему там”, - ты опять сжал губы и надул щечки, улыбаясь. "Я знаю только несколько фраз по-русски", - продолжал ты и, не дожидаясь ответа, вдруг заговорил. Это были какие-то простые фразы типа "привет", "как дела" и "как тебя зову". "Не зову, а зовут" - поправила я. "Зовут" - повторил ты, довольный собой. И я была довольна тобой: у тебя очень четкое, правильное произношение, я похвалила его и опять зависла, как будто не зная, что со всем этим делать.

"А где Наталья?" - спросил вдруг Фарид про нашу одногруппницу. "Она дома", - ответила я. "В общежитии?" - "Нет, дома, с другом... с PARTNER", - ответила я с ухмылкой, намекнув тебе на тему твоего урока. "Он немец?" - "Да" - "Ах, вот оно что... Да, Наталья говорила мне, что остается здесь учиться на три года. А ты ведь тоже, Ольга? (он обратился к другой нашей одногруппнице, Ольге, стоявшей с нами) - "Да, я тоже", - ответила она. "А у тебя есть тут друг?" - Тамара ответила, что есть. Пошли вопросы, немец ли он, и где живет, Ольга ответила, что немец, а живет далеко, в Баварии, и учится. А мы стоим и слушаем все это, и ощущение такое, что все, всех разобрали, только я какая-то неприкаянная, непонятно что здесь делаю, никому не нужна. У всех пара есть, Фарид даже женатый, и только мы с тобой свободные и можем свободой этой друг другу пожертвовать. И вдруг Фарид мне: "Willst DU einen deutschen Partner haben?" (А ТЫ хочешь немецкого Partner?) Я аж на шаг назад отступила, дар речи опять меня оставил, а ты рядом стоишь. Наконец я заговорила: "Ich will Liebe haben, und keinen Partner, und das ist mir egal, ob er Deutsche oder Russe ist" (Я хочу иметь любовь, а не Partner, и неважно, немец он будет или русский). А еще мне, слушая все это, было интересно понять, как ты, немец, относишься к такому наплыву в свою страну приезжих, потому что мне в Москве они, откровенно сказать, надоели… о чем бы это, в Германии толерантность…

А Фарид заводит разговор, подкидывает темы, улыбается, хитрый иранец, уже все просек. Он рассказал за тебя, что ты математик и преподаешь в школе. «Wie immer» (как всегда) – вдруг вырвалось из меня, и вы оба вопросительно на меня посмотрели, но ты, я знаю, молча понял меня, в отличие от Фарида, которому надо было обязательно переспросить. Потом он уже про то, что лошади – твое хобби, рассказывал, и по-дурацки о том, что они дорого стоят, пошутил. «Sie werden nicht verkauft» (Они не продаются) – ответил ты, молодец, умничка, с фаридами только так и нужно разговаривать. Речь о Германии, "Мне нравится Германия, и страна, и культура, и немцы" - говорю. "И немцы... а вот Томас - немец", - известил Фарид. "Да ну, ты уверен?" - "Да, спроси его сама" - "Томас, ты немец? нет, не может быть, разве может Томас быть немцем?" - а ты стоишь, смеешься, киваешь, и мы все смеемся. "Да, и Томас мне тоже нравится, - говорю, - и я ему уже об этом сказала". "Уже?" - смеется Фарид, а ты все улыбаешься. "Да, но не словами, а другим языком." - "Каким же?" - "Глазами, и он меня понял." - "Ах, вот как... ну а что же Томас? Томас, тебе Елена нравится?" "Фарид! - кричу я (стало близиться к 3:4), - ты что говоришь?" - "Ну мы же выяснили, что тебе Томас нравится, теперь надо его спросить", а ТЫ в это время еле смех сдерживал, улыбался и пытался что-то вставить в наш с Фаридом разговор. "Не говори ему ничего!" - потребовала я, вы оба удивились, ты даже замолчал, а Фарид сказал удивленно "Елена!" и опять засмеялся. "Это не твое дело," - говорю Фариду. "А, ты хочешь, чтобы Томас тебе потом это лично сказал, да?" - "Да, именно так"...

Фарид продолжал: "Елена, ты замужем?" - "Еще нет." - "А дети у тебя есть?" - "Нет. Как у меня могут быть дети, если я не замужем и никогда не была?" - "Но женщина может иметь детей, не будучи замужем, Елена." - "Правда?! как это?" - "Да, Елена, представь себе." - "Правда?! а я и не знала, а я не могу... (удивленно улыбаюсь) Was fuer ein Kind? Ich bin selbst ein Kind! (Что за ребенок? (я неправильно высказала свою мысль, я хотела сказать "Какой еще ребенок?") Я сама ребенок!) - выпалила я (не просто так, а с целью - чтобы ты ко мне чуть-чуть как к ребенку относился, мне так легче, меньше требований). "А вот Томас тоже не женат, правда, Томас?" - ты подтвердил кивком головы, я на тебя посмотрела, глаз ты не поднял. "А дети у него есть, ты спроси его", - сказала я, обратившись к Фариду, но ты сам ответил мне отрицательным кивком, так - через Фарида и его усмешку - мы задавали вопросы друг другу. «Как хорошо, что нет, ни с кем не связан, никому не обязан… Любименький, мы сами с тобой сделаем детей, они будут у нас такие красивые, и первый обязательно мальчик, ты ведь мальчика хочешь? Смотри: у тебя брат, у меня брат, у нас получится мальчик. А потом можно девочку, сестричку ему, чтобы было с кем играть и за кого заступаться» - в секунду пролетело в моей голове, и я знаю, что ты, как все мужчины, об этом тоже думаешь, и даже о том, какими они будут, на кого похожи. "А моя жена не немка, моя жена испанка", - раздался Фарид.

Фарид на протяжении всего разговора задавал мне нескромные вопросы, и я отвечала на них только потому, что рядом был ты и, я знала, хотел слышать это. Ты так узнавал меня. На самом деле это МЫ говорили, а Фарид только озвучивал твои вопросы. "Ты хочешь домой?" - спрашивал он, - "Да, уже хочу, там родители, брат, друзья (ты на компоненты этой цепочки тоже обратил внимание, да?) Я даже плакала недавно" - "Плакала, потому что домой хотела?" - "Да, ну, там и другие причины были, но плакала". "А что будешь делать, когда вернешься?" - спросил ты, - "Работать, я работаю". И пошли вопросы, где я работаю, и как... Вам было интересно узнать, что живу я одна, в своей квартире, и где живут мои родители? И сколько лет моему брату, и чем он занимается, я удивила вас, что он, хотя моложе меня, а уже женат и с ребенком, и Фарид сказал, что в России вообще рано женятся. "Да ты уже знаешь много о России, тебе незачем туда ехать!" - сострила я, вспомнив, что он на уроке говорил, что хотел в Россию поехать, но отказался, потому что слишком дорого. Говоря о том, что Томас приехал на машине, но, так как выпил, не поедет сам обратно, вы спросили меня, умею ли я водить. "Да, у меня с 20 лет права," - ответила я, только права сначала не правами назвала, а Fahrkarte (а это вообще-то "проездной", и это смешным показалось), и вам стало интересно, есть ли у меня машина, а машины-то у меня нет, сами поездите по Москве на машине, посмотрю я, кто вам дорогу, как тут, уступит, и где вы припаркуетесь, "у родителей есть, у брата есть, у меня нет, - отвечаю, - я на метро и на автобусе, лучше изредка за границу, чем каждый день на машине". "А где ты была?" - там-то и там-то, начинаю с Европы, в конце Азия и Африка: нам Европа дороже, чем экзотическое побережье.

Я с тобой наедине говорить хотела, а не на беспардонные вопросы Фарида отвечать, тем более из него вскоре пошлость посыпалась - анекдот про блондинку (и ты посмотрел на мои волосы, я заметила это, но я не блондинка, я шатенка, дорогой) и еще что-то, произносившееся быстро, без заботы о моем понимании, он улыбается слащаво, и ты вслед за ним... "Ничего смешного", - говорю я и от тебя не смеяться требую, но ты не можешь и сжатыми губами надувшиеся щечки сдерживаешь. "Не говори так, не говори", - обращаюсь я к Фариду, и даже рукой до него дотронулась, но вы уже разошлись, что вам до меня?! Я уже не улавливаю смысла ваших фраз, стою просто рядом, как будто из центра внимания в никуда уронили. От грусти и холода (уже поздно) замерзла я, сложила руки на груди и держусь ладонями за плечи, а руки дрожат, ты это видел? Да и видел - не сделал бы ничего. А я развернулась и в зал убежала - продолжайте на здоровье, если нравится. Согрелась, надела кофту и неспеша обратно вернулась - наговорились? Надеюсь, соскучился немножко (я успела!), больше не будешь вынуждать меня уйти? Когда я подходила, ты навстречу мне шел, специально, чтобы меня наедине при входе встретить, я смотрю на тебя, искусственно улыбаюсь и хочу что-то сказать, но не могу, может, ты мне поможешь? Но нет, ты смотришь молча, улыбаешься и ждешь. «Nein, nichts», (Нет, ничего) – сказала и прошла.

Фарид начал говорить, что ему очень понравилось с нами работать и что все, особенно девочки, были очень nett (красивые, милые). Ты кивал головой в подтверждение его слов. Потом совершенно не в кассу Фарид сказал, что мы стоим парочками - мы действительно стояли в тот момент вчетвером с еще одной русской девчонкой, и моя рука через карман брюк коснулась твоей руки в кармане. Мне хотелось дотронуться до тебя, но я боялась, и потому сделала это как бы невзначай, правой рукой через карман брюк прикоснувшись к твоей левой руке тоже в кармане. Я дотронулась - ты это почувствовал и ответил мне движением, наши руки соприкоснулись на несколько секунд, это было нашей тайной, которую никто, даже Фарид, не заметил, мы продолжали поддерживать разговор, но разговор наших рук занимал нас больше, чем все слова. А потом я испугалась и убрала руку, боковым зрением почувствовала твой вопросительный взгляд, ничего не ответила, руку за спину завела. Фарид тем временем говорил что-то совсем немыслимое – он говорил, что мы с тобой хорошо вместе смотримся и похожи друг на друга (ты слушал и улыбался). Он говорил столько всего лишнего, что под конец я не выдержала и сказала: “Will you shut up, please”, а потом: «Sprichst du Englisch?” (Ты по-английски говоришь?), но он английского не знает и потому не понял (или сделал вид, что не понял). Фариду так понравилась его роль, он так беспардонно вел разговор и так слащаво на меня смотрел (как всегда, когда на меня смотрят арабы, мне кажется, что я перед ними голая), что я вспылила: Nicht du gafaellst mir, sondern Thomas. Nur Thomas. Du gefaellst mir nicht. (Не ты мне нравишься, а Томас. Только Томас. Ты мне не нравишься). Это было так по-детски, что я тут же добавила: So sag nichts, und schau mich nicht so an! (Так что не говори ничего и не смотри на меня так!)

От очередной какой-то шутки, когда мне стало вдруг весело, я подпрыгнула, и с груди взлетел в воздух крестик на цепочке. Увидев его, Фарид спросил: «Bist du glaubig?» (Ты верующая?) – «Ja, ich bin Orthodox» (Да, я православная), - ответила я, зажав крест в руке и убирая за воротник. «Я не собирался у тебя его отнять», - сказал Фарид, ему этот жест показался жестом недоверия, - «А я так и не подумала, это ты так подумал, заметь». «Gehst du in die Kirche?» (Ты ходишь в Kirche?) – спросил он, - «Nicht in die Kirche, ich gehe in die Orthodox Kirche, church, und nicht nur das» (Не в кирху, я хожу в Православную церковь, и не только это). «И вся твоя семья ходит?» - спросил он. «Да. А ты?» - перевела я вопрос на него самого. «Nein, ich bin nicht glaubig» (Нет, я не верующий) – ответил он с бравадой. «Но ты же мусульманин», - сказала я, и это вновь он воспринял остро и спросил даже, интересно ли мне это. «Да, интересно» - «А что ты думаешь про Томаса?» - «А что, Томас по-любому христианин, католик или протестант», и я посмотрела на тебя, но ты сдержанно молчал, и был прав в этом.

Со второго предложения я согласилась на пиво, ты принес лимонное и мы вместе пили (надеюсь, ты не ждал, что я предложу тебе деньги, потому что я этого, конечно, не сделаю). Когда ты спрашивал, чего я хочу, я сказала "пива, чего еще пить в Германии?!" - "А что ты пьешь дома?" - спросил Фарид, который сам мало пил, видимо, потому, что южный, крышу быстро сносит, а от меня, думаю, хотел "водку" услышать, - "Я чай пью" - "Чай?" - "Да, много чая". Ты пил сначала неправдоподобно медленно для немца, что я тебя обогнала, но потом большими глотками догнал. И еще спрашивал меня, какое пиво мне нравится, "темное нефильтрованное" - ответ, который редко можно услышать от девушки.

У меня на мизинце красовались красные ссадины от падения с велосипеда. Ich habe von dem Fahrrad gefallen (я упала с велосипеда) - говорю. Habe mit einem Auto zusammen gestossen und dann gefallen (врезалась в машину и упала). "Наверное, ты о чем-то думала, когда ехала, или о ком-то", - вставил Фарид. "Да, может быть", - отвечаю. "Может, ты о Томасе думала?" - "Да, может быть о Томасе". Теперь уж точно 3:4.

Глядя на мои руки, Фарид вдруг спросил, играю ли я на каком-нибудь инструменте. "Нет, к сожалению, нет. Зато танцую" - "Все танцуют" - "И ты тоже?" - "Да, конечно" - "Ну и что же ты танцуешь?" - "Как что? просто танцую" - "А я танцую хореографию, - замешательство и тишина, они не могли понять этого слова, пришлось пояснить - классический балет", и начала показывать им позиции рук и ног и сделала адажио с левой из первой. У Фарида округлились глаза, он сказал тебе что-то быстро, я не могла понять. А ты мог заранее предположить мою гибкость, я же на уроке без «разминки» не сидела. Я мельком глянула на тебя, ты смотрел на меня, вытянув высоко шею, как будто от того, что я ее тоже тянула. "Хочешь попробовать?" - предложила я тебе, ты отказался (умничка, нечего пытаться чего не умеешь), зато самоуверенный Фарид решил выпендриться и начал выворачивать ноги в первую позицию, но больше чем на 100градусов они у него не выворачивались. "Noch, noch (еще, еще), - говорила я, ударяя мыском туфель по внутренней линии его подошвы, - должно быть 180градусов", тогда он передумал выпендриваться, зато сострил: «Noch» («еще») женщина говорит мужчине в другой позиции. Сострил - и смотрит на мою реакцию, и ты улыбку сдавливаешь, а что делать – слово не воробей... Ты начал что-то спрашивать у меня про балетные туфли, я хотела объяснить, что в пуантах можно стоять на мысках потому, что в них есть специальный «стакан», и не находила нужных слов, в итоге сказала, что не могу объяснить по-немецки. И Фарид опять на меня масляно смотрел и что-то спрашивал. И я вдруг сказала:
-So, Farid, und was tanzst du? (Ну, Фарид, а ты что танцуешь?), - и заулыбалась. - Und wo? (И где?), - уже смеясь, - Ich komme gerne zu sehen (Приду с удовольствием посмотреть), - тут уже, хрякнув, засмеялся ты, нам было весело, а Фариду уже не очень. Я отомстила ему за все нескромные вопросы.
Подошел пьяный, с бутылкой пива в руке, француз из твоей группы, и уставился на меня, как говорится, "что у трезвого в голове, то у пьяного на языке", только у него это сначала в глазах было, потому что он таращился на меня без стеснения. Мы оба это видели и я начала, естественно, самообороняться:
-Hallo, - говорю ему.
-Hallo.
-Wie geht's? (как дела?)
-Gut.
-Schmeckt gut? (Вкусно?) - вообще-то так о еде спрашивают, но здесь это не ошибка, а потаенный смысл алкогольной сытости. Он не ответил, но как-то кивнул пьяной головой и начал что-то тебе говорить. Он говорил, что я schoen und schlau. Да, Томас, вот так бывает - выслушивать от пьяного пацана, который у тебя за партой сидел, что я, только тебе верная, красивая, а потом этот рот опрокидывает в себя бутылку с пивом. "Schoen? Und was ist schoen? Sag!" (Красивая? Ну и что красивого? Скажи!) - во мне заговорил телец. А значения второго слова я не поняла, забыла, и я спрашивала тебя, что это значит, но ты не мог сказать по-английски, а по-немецки не мог объяснить, и вообще все это было неприятно, и поэтому ты молчал, я спросила Ольгу, она тоже не знала точно и сказала, что schlau - это, кажется, "хитрый", и я стала спрашивать, почему же он считает меня хитрой, мне казалось, что он хотел уличить меня в каком-то обмане, будто я притворяюсь перед тобой, и ты был растерян, а я сказала тебе: "не верь никому, верь мне", мне было так важно, чтобы ты верил мне, и ты кивнул мне, и мне стало спокойнее, а француз этот потом убрался. Счет стал 3:5. Я проиграла. Сейчас я понимаю, что он о глазах моих говорил, что они красивые и хитрые. Хитрость во мне, конечно, есть, отрицать не буду, недаром в школе всегда лису играла, и Игорь, сосед по парте, любил меня за лисий мой хвост дергать, незаметно сзади подкравшись, но только и в тебе, Томас, хитрости в глазах предостаточно. А во мне ее ты давно заметил, - и ты, и Фарид, который меня саму кошкой назвал, когда я про свою Муську на даче рассказывала.

Подошла наша модница из Твери и полезла тебя обнимать на прощание, что-то говоря. Но ты молодец, ты сделал это ровно в нормах приличия, хотя и этого хватило, чтобы вызвать во мне ревность, которую ты не через меня проверил, а через Фарида, который каждый мой жест наблюдал, через себя их ТЕБЕ передавая. Потом пьяная француженка (вы что там, пить не умеете, что ли?), шатаясь, упала, и Фарид поднял ее, потом она уронила сигарету, а ты за ней нагнулся - зачем? пускай бы валялась, галантный какой! хотя это тоже кое о чем говорит, что в тебе плюсом оценить можно. Приперся Николя и начал что-то неудобоваримое тебе впаривать, что мне захотелось, как тогда на уроке, рассмеяться над ним. Ты со свойственным тебе терпением выслушивал его, а я на ухо сказала тебе: "Man muss viel Geduld haben, um solche Rede zu hoeren" (Нужно иметь много терпения, чтобы это слушать), и ты, естественно, сказал, что нормально, несложно.

Потом приехали тетки-организаторши, эмансипированные женщины предпенсионного возраста, и, уезжая, сказали, что еще места в машине есть, если кто хочет домой вернуться. Мы все продолжали стоять на улице, хотя чувствовала я, что это может прерваться. Они кинули уже любопытный, но по-европейски свободный взгляд на преподов в компании студентки, каждый из нас это почувствовал, но продолжал стоять вместе. И вдруг ты сказал, что должен ехать... Это было следствием 3:5, ты потерял интерес. Я не знаю, что это было. Твоя трусость или просто совпадение. Может, ты хотел еще что-то добавить, но я не дала, я кинула тебе взгляд, в котором боль перемешалась с отчаянием, сказала "ok, dann tschuess und bis morgen" (ок, тогда пока и до завтра) и втиснулась между вами с Фаридом (почти оттолкнув его) к входу. Мне казалось потом, что твои руки в тот момент хотели протянуться и схватить меня, пусть бы твои губы поцеловали меня и не дали уйти, но ты ведь из тех, кого я называю холодными мужчинами, за что и люблю вас таких. Ты не успел ничего сказать - я вбежала в холл, на секунду приостановилась, не зная, куда - в одиночество (в туалет) или в толпу (на танцпол) окунуться, выбрала второе и - на ходу, вбегая, затанцевала, через минуту поняла, как я смешна, подавляя в себе естественную обиду, резко остановилась, села, все стало мне безразличным, захотелось скорее домой. Ко мне подошел Себастиан и предложил водки, я выпила и закусила лимоном, а хитрый Фарид за мной наблюдал. Я не плакала, мне было грустно, но было и какое-то чувство уверенности в том, что так это не закончится, что-то будет дальше, и эта ссора только на руку тому. Домой добиралась на такси.

Продолжение: Llena: "Ты" - История влюбленности и любви в вялой форме воспоминаний и иногда - слез. Глава 3.

Рубрика: "Истории любви"