odri (Дания)

Сплетая судьбу из случайных событий
ЖЕНСКАЯ ДРУЖБА. Глава 13
Все события в этой истории - выдуманные, все совпадения - случайны

  Начало

  А дальше у Лики шел провал в памяти. Она не помнила, как очутилась на диване, где сейчас лежала и дрожала от холода. О, ее бедная голова - словно придавленная чем-то тяжелым. В ней происходили какие-то странные физические процессы: работала огненная невидимая домна, посылающая яркий пульсирующий горячий огонь в глаза с такой силой, что их невозможно было открыть.

  Она со стоном ощупала себя - живот крутило, словно веревки изнутри скручивались-раскручивались.
 
  - Фу, свинья алкогольная, - недовольно прошептала Лика и с трудом поднялась с дивана. 

  Все окна в доме были открыты: за ними танцевало нежное и неверное норвежское лето; легкий ветерок доносил свежие запахи мокрых водорослей и рыбы. Лике слышались детские голоса и всплески воды. 

  - Две таблетки ибупрофена, и я - нормальна, - шептала Лика снова и снова как заклинание, с ужасом взирая на круто убегающую вверх узкую лестницу, ведущую на второй этаж, в их комнату, где лежала сумочка Берна с лекарствами на все случаи жизни - Берн всегда возил ее с собой. 

  - Как же я по ней поднимусь? И, вообще, где все, и который сейчас час?
  Сначала душ! - приказала она себе. 

  Лика дошла до ванной и увидела там массу сложенных чистых полотенец на полочке у душевой кабины, обрадовалась: 

  - Ну, Аста, всё предусмотрела. 
 
  "Бум-бум-бум" - колотили невидимые труженики молотками по отравленному похмельем мозгу. 

  "Не понимаю - мне ж не было так плохо утром, что случилось? Получается, что я еще чего-то пила, иначе как? Мистика! Я себя не узнаю".

  Следующие полчаса она стояла под контрастным душем, ей полегчало. Нашла и приняла ибупрофен, клянясь себе, что никогда больше, ни в жизни не выпьет ни капли:

  - Только колу, только колу. Но где же все? И почему они меня бросили? 

  И тут она вспомнила шумную трапезу, когда Карстен предложил ей плеснуть в кофе коньячку из своей фляжечки - обещал, что сразу станет легче. Вот после этого коньячка Лика ничего и не помнила. 

  "Какой-то странный коньячок у Карстена, надо спросить, а как другие? Или это я одна его пила?"

  Лика вытирала мокрые волосы перед зеркалом, думая, как ей повезло, что она - одна в доме. И выглядит неплохо для такой поломанной ночи - похвалила себя Лика.

  Она вдруг фрагментом вспомнила Бодиль, почему-то стоящую на столе в развевающейся юбке. 

  Ох, неужели это все было? Когда же они успели? Или это алкогольные галлюцинации? Ведь знала же, что нельзя мешать алкоголь с лекарством, и...

  На часах было четыре - длинный северный день в разгаре - светлые ночи. Солнце заходило только на пару часов: в час ночи оно еще светило, а в три - уже светило. Удивительное явление давало массу дополнительного времени, что нравилось Лике. 

  Лика достала мобильный телефон: у нее было три неотвеченных звонка: два от старшего сына, один - от Берна. Сын звонил час назад - вероятно, от его звонка она и проснулась, только не поняла ничего. 
 
  При мысли, что она упустила возможность поговорить со своим мальчиком, у Лики навернулись на глазах слезы. Обычно, она не давала себе распускаться, но тут она была одна, и ей было так плохо, что слезы потекли, принося облегчение. 

  Нажав на "зеленую трубку", она послушала музыку и, не дождавшись ответа, выключила свой звонок. Сын теперь увидит, что она звонила и отзвонит сам, когда сможет. 

  Она снова нажала "зеленую трубку" - теперь уже на номер мужа. У Берна работал автоответчик. Ему сказать было нечего, надо было только узнать: где все.
 
  Лика вскипятила воду, нашла коробку с чайными "поплавками". Выпив горячую безвкусную жидкость, она, тем не менее, почувствовала себя лучше, словно танИн прочистил организм, только голова кружилась. 
 
  "Надо пойти искупаться" - подумала она.
 
  Но купаться не стала - вода ей показалась холодной, "поболталась" по поселку - она уже полностью его изучила, за те несколько дней, которые они гостили у Асты и Аскера. 

  Поселок был сказочно-киношный. Через резные заборчики свешивались ветви черешни - ее никто не собирал, давленой черешней были усыпаны булыжники дорожки, по которой Лика сейчас шла, темные большие ягоды касались лица - было невозможно не соблазниться и не сорвать - но, кажется, кроме Лики черешня никого не интересовала. Она сыпалась на дорожку и умирала под ногами пешеходов. 

  Лика разжевала несколько мягких, теплых от солнца, ягод - подивилась причудам северного климата, где цвели совершенно южные розы, росли туи, вызревала черешня, а стены домов оплетали густые заросли лиловой бугенвиллии. 

  Ей встретилась местная серьезная детвора - у мальчиков в руках были весла и лодочный мотор, а девочки несли сеть, удочки и мотоциклетные шлемы - все дети были в спасжилетах. 

  "Господи, да куда ж они собрались? Им же всего-то, лет по семь. И такие деловые". 

  Ей стало тревожно за незнакомых ей детей, и она повернула вслед за ними.

  Дети что-то деловито обсуждали - Лика не понимала ни слова. Только с Аскером у нее не было проблем - его норвежский она почему-то понимала, но это было единственное исключение. 

  Дети шли по мосткам к утесу, где была небольшая пристань для местных лодок и яхт. Лика, как загипнотизированная шла за ними; дети подошли к одному из небольших катерков – беленькому, дутому и на вид просто невесомому. Мальчики, открыв ключом дверь, положили весла и мотор вовнутрь, девочки зашли следом. Один из мальчиков подошел к рулю, мотор взревел, и катерок медленно пополз назад - мальчик очень толково выруливал со стоянки, поворачивая в открытое море. 

  "Как? Одни? Без взрослых? - снова засигналил тревогу ее мозг. - Я ничего не понимаю. И как, вот такие маленькие, они все это умеют?" 
 
  Она наблюдала, как девочки вытаскивают из воды какие-то оранжевые шары, соединенные друг с другом, как гирлянда. Шары висели вдоль борта, и девочки поднимали их с видимым трудом. Мальчик в этот момент разворачивал катерок, и девочки не удержали равновесие, столкнулись лбами, упали на дно катерка и засмеялись. 

  Через минуту Лика уже не видела ни детей, ни катерка - они скрылись за ближайшим утесом, поросшим густым лесом. 

  "И как деревья тут растут, на таких камнях? За что корни-то цепляются? "

  Мысли, как ленивые рыбы, неохотно плескались в усталом мозгу, и Лика пожалела саму себя: 
 "Не время сейчас думать о воспитании норвежских детей, не время. Хорошо воспитывают, молодцы, и, хватит об этом".

  Лика чувствовала себя Робинзоном - плыть не на чем, она навсегда останется на этом острове счастья. 

  "Ладно, пойду домой, может, кто-то появился".

  Она еще издалека услышала громкие голоса - в поселке народ жил "локоть к локтю " - у многих домов были даже общие с соседями стенки, звукопроводимость была идеальная. Лике казалось, что шумит и "кипит" только их дом.

  "Все остальные шепотом, что ли, говорят?" - думала она, так как звуков ни из одного из окружающих домов слышно не было, и двигались люди на террасах беззвучно, а ведь шло время ужина - весь народ был по домам, вокруг разносился запах жареного мяса. 

  Она подошла к террасе и замерла, прислушиваясь: один из голосов принадлежал Бодиль, второй - Карстену: 

  - Я не понимаю, Бодиль, ты что, решила здесь остаться еще? А как же наши вещи, каюта-люкс, надо же позвонить капитану, нас же будут ждать? Ну, это не серьезно - все, что ты наговорила ночью, я же понимаю, все были не трезвы, ты была не трезва, 
но не настолько же, чтобы теперь ломать наши планы. 

  - Карстен, ты - большая умница, что все понимаешь. Я тебя об одном прошу: не мешай мне, ладно? И ни во что не вмешивайся, что бы не случилось. Мне надо проститься со своим прошлым, понимаешь? Пока я не сделаю этого, не смогу я жить дальше спокойно, меня это будет тянуть.

  - Бодиль, ну, ты - фантазерка. Тебе надо романы писать и в них прощаться с прошлым, которое сама и придумала. С чем и с кем ты собираешься прощаться? Ты что, не понимаешь, куда попала? Аста - совершенно больная женщина, у нее - рак... И ты с нею собираешься бороться из-за какого-то прошлого? 

  - Какой рак, она же выздоровела? 

  - Ты знаешь, как это - выздороветь от такой болезни? Нет, не знаешь? И дай Бог тебе никогда этого не узнать. Эта болезнь - страшный охотник. Кому-то везет - убежать и выжить, кому-то - нет, а кому-то, как Асте - жить, как на тикающей бомбе, не зная, когда она взорвется.

  - Ну, Карстен, я не могу говорить об этом, прекрати, у меня уже температура поднимается. Это так страшно, то, что ты здесь мне рассказываешь. Я не собираюсь бороться с Астой - она моя старая подруга, но кое-что разъяснить и простить надо. А потом можно больше их не вспоминать. Ты меня понимаешь? 

 - Ну, конечно, кролик ты мой, иди ко мне, - голос его смягчился, они замолчали. 

  Лика воспользовалась паузой и взошла по ступенькам на террасу: Бодиль и Карстен целовались, соседи - через заборчик, сидя за столом - с интересом наблюдали. 

  - Извините, - проговорила Лика, отметив про себя, что у нее даже не возникло ни малейшего чувства неловкости из-за того, что она помешала людям целоваться - так ей активно не нравилась эта пара, особенно теперь, когда она услышала, что Карстен сказал об Асте. Да еще этот его коньячок...

  - А где все? Вы не знаете? Я проснулась - никого нет. Побродила по поселку, думала встречу кого, но...

  Бодиль неохотно оторвалась от Карстена, поправила волосы и мечтательно глянула на Лику: 

  - Ах, это ты, Лика...

  Карстен смущенно кашлянул и сказал: 

  - Мы плавали на новой лодке Аскера...

  - Под парусом, между прочим, - зачем-то добавила Бодиль. 
 
  - А...
 
  - Мы хотели уехать сейчас - у нас теплоход отправляется через три часа из Осло. Но, вот, Бодиль хочет еще остаться, так ей здесь понравилось, - начал подробно объяснять Карстен. - Так что я сейчас позвоню капитану, чтобы нас не искали, а потом - Аскеру, чтобы он нас подождал. Ты ведь хочешь поплавать? - спросил он Лику. 

  - Да, конечно, еще как хочу! - с энтузиазмом воскликнула та. - Спасибо вам большое. 

  Она уже забыла, что секунду назад испытывала неприязнь к этой парочке.

Продолжение