Майя (Besprya) По краешку света. Рассказ

    Смерч-город, непривычно живой, маетный, с раскидистым сиянием магистральных лент. Живой я? Да кому это надо: жизнь моя или даже пусть и смерть? Никто не займет моего места, как бы я не устраивал его помягче да повеселей...
   Брожу вот, касаясь иссохшими руками случайных девичьих плеч. Зайду в родной двор, где в узорчатой тени дремлет под окошком моя измученная мать; где все давно выросло и высохло на корню, и наступило запустение внезапными морщинками вокруг померкших глаз. Наступило на самое сердце, отчего-то оказавшееся у дороги - то ли ветром вырвало из-под родного крыла, то ли просто не заметили, как закатилось...
    Закатилось солнце, и помню я из тогдашнего житья только мрак - туман, да боль в душе, в самом центре, где бьется и плачет непознанная отвергнутая жизнь. Там и солнце, и веселый шум, и праздник там, вот только отчего-то глубоко-глубоко затаилась она - жизнь, съежилась от холода, да и померла за ненадобностью. Как собирала меня мать поутру, заплетая в седину лучи предрассветных небес, так все говорила: "И не живется тебе, как всем на свете"...
    Да, не жилось на свете. Очнулся - а я весь во тьме, как в болотной топи. Проваливался я мягенько, в самую сладость, а открыл глаза - куда ж все пропало?! Стоял один, печалясь, и побрел, неприкаянный по краешку света, обреченно, как по расписному лезвию...
    Храни, Господи, душу страдальца! А страдал я? Жил - как не жил вроде; от той жизни на память оставил только суету, что мимо промчалась, грязную работу с тяжелым доходом, да торопливую любовь, что звала и плакала, да недостучалась - разбитое сердце не слышит, и окоченевшая душа на зов не придет.
    А мерз я, правда, прям до самой души, хоть и курточку справил ладную... Жил просто плохо: в тачках, в подвалах, да в тесных номерах, - некогда было домой заглянуть, погреться об материну руку. Не запомнил я ее тепла, глупый; это лишь сейчас всё вижу в своей ладони, все помню, вот только никакого тепла чувствовать мне не дано...

    Автор: Майя (Besprya)