*Своя постель*. Калимнос - маленькая жемчужина Эгея. Часть 2. *Отдых*. Эпизод третий
День мы лениво провели в отеле, читая, валяясь, прислушиваясь к ветру. На веранде пили чай,потом кофе с фирменным кексом мамы Николаса - она пекла его по понедельникам и четвергам,поэтому в отеле всегда стоял запах печенного бисквитного теста с лимоном и ванилью.
Сама мама, улыбаясь всем, с кем встречалась глазами, в свободное от дел время,сидела на кресле и вязала что-то белое кружевное,из тонких ниток, крючком - коробка с ее рукоделием всегда стояла на одном из столиков в холле отеля.
И снова наступил вечер, когда надо выбрать место из пятидесяти таверн, находящихся,практически, в каждом доме поселка. У всех примерно то же меню, те же цены - семь- десять евро за блюдо. Та же домашняя свежая кухня, пищу готовят только для тебя,ничего заранее,поэтому ужин занимает часа два. Но на Калимносе никто не торопится - это дурной тон.
Мы долго бродили, и зашли в ту таверну,откуда доносился гул голосов, смех. У соседей справа, слева, сверху и снизу было пусто, шумно только в этой таверне, название которой было написано еще и по- русски: «Таверна Каллидии».
Как и все остальные "едальные" заведения Масури, это - семейный бизнес. И всем заправляла,конечно, же Мама.
Пожилая,не меньше 70-ти, на вид, гречанка, в черном платье,обтягивающем нестройное тело, с крупной золотой цепью на груди и прической- укладка, классическая- на бигуди и небольшой начес – так укладывали прическу моей мамы, когда я была девочкой, лет 50 назад. Маме, помню, не нравилось, она называла это - « шарик», а мне очень нравилось: она с такой прической была похожа на дикторшу Валентину Леонтьеву.
Я поняла эту нарядность Мамы по своему - накануне в Масури была пышная свадьба- весь городок гулял, и все окрестные города и острова - от машин протолкнуться было невозможно. И все пожилые гречанки были похожи на «нашу» Маму - в черных платьях,по фигуре, и с прическами, как у нее.
Мама называла Берна «Сир», а меня – «Лав»:
Заказ принимала сама, ловко двигаясь по лабиринтам узких проходов между столиками и, подходя к каждым новым посетителям, выслушивала заказ, ничего не записывала,только повторяла,запоминая:
- Греческий салат.
-Греческий салат. Йес, сир.
Берн поднял меню, провел пальцем по строке:
- А какая у вас есть рыба? Здесь написано,что у вас какая-то особая рыба: « Спросить у Каллидии».
Она улыбнулась:
- Да, это – я. Спрашивайте у меня.
Ждет.
Берн продолжает:
- У вас замечательная прическа,вы прекрасно выглядите.
Мама приосанивается, ей, явно, приятно, но комплимент принимает своеобразно, как бы отрицая его и объясняя причину прекрасного вида:
- Нет- нет, обычно я так не хожу, это, знаете, свадьба была вчера, наши дети,приезжали специально из Афин,отметить свадьбу здесь,на родине,мы готовились все вместе,и прически нам делала подруга невесты, тоже из Афин. И сегодня еще много гостей,- она гордо обвела рукой заполненную веранду.
Я поняла, что это была свадьба ее детей, и спросила:
- Это ваш сын женился или дочь?
Мама засмеялась:
- Ну, что ты, Лав, мои дети - твои ровесники, им уже сорок.
О, если б она знала, какой комплимент мне сделала, но я, в отличие от нее, не стала отрицать ничего, и предполагаемый возраст, тоже.Я просто благодарно улыбнулась,а Мама продолжала:
- Это дети Масури, многие уехали, те, кто рвется в большой мир,но свадьба на Родине- это наша традиция, где бы ты не жил, свадьба должна быть здесь. Ну, что еще будем кушать, Лав, Сир?
Она так резко переменила тему, что мы растерялись,поняв неожиданно бестактность расспросов.
Берн вопросительно смотрел на меня,и я повторила вопрос о рыбе:
- А какая у вас есть рыба, Каллидия?
- О, Лав, у нас есть прекрасная белая рыба.
Берн решил взять инициативу на себя - голоден был очень:
- Свежая? Рыба?
Мама сделала грустное лицо и повернулась к нему всем телом:
- Обижаете, сир,она еще плавает!
- О-кей, берем рыбу, на двоих, остальное - на ваше усмотрение, и вино, конечно, замечательное греческое вино. И поскорее, и хлеб.
Берн доволен, ему нравится чувство юмора,нравится пожилая хозяйка, активно работающая поздним вечером.
- Йес, сир, спасибо, сир.
Разговор происходил на английском. У Мамы морщинистое лицо, руки, но энергична и подвижна, легкие ноги, гладкие, без единой выступающей вены – ее платье было выше колена.
Я не могу ее назвать старухой. Она – бизнес – леди, хозяйка семейного бизнеса.
Ее сын, примерно моего возраста - сорок лет, о-ля-ля! невестка, дочь. Мальчики- внуки, тут же, за соседним столом, делали уроки.Все крутилось под Маминым управлением: убрать, накрыть, посчитать, принести, посадить, проводить. Да-да, гостей провожали до дверей, пожимая руку на прощание, а со знакомыми,обнимаясь.
Только и слышалось:
- Мама, Мама, Мама.
Сильные порывы ветра срывали и уносили салфетки со столов, опрокидывали бокалы и декоративные кувшины, стоящие наверху большой кирпичной печи- в ней готовили гриль - блюда.
Но никто из посетителей не замечал неудобств погоды.
Все было очень вкусно: салат подан, как обычно, с целым куском сыра Фета, воткнутого посредине, хлеб- в эмалированной миске, с выщербленными краями и потрескавшейся эмалью, она мне напомнила миски моего детства.
Рыба была полита зеленоватым соусом, со слегка лимонным вкусом, и мы спросили сына Мамы, принесшего нам рыбу, что это за соус, он улыбнулся и отрицательно покачал головой:
- Я знаю, все спрашивают, всем интересно, но я не скажу, это- наш семейный секрет. Скажу только, что там есть лимон.
Кроме лимона мы еще почувствовали в соусе авокадо, мяту, конечно, же, тимьян, тимьян на Калимносе - король всех пряностей.
Все это было запито полулитром Рецины и заедено фисташковым мороженым с шоколадом. Мы помянули очки и пожали друг другу руки,в знак вечной дружбы и всепрощения.
Шторм продолжался всю ночь и следующий день, когда мы поехали в Потию. Перед этим я еще успела посетить косметический салон, но это уже - отдельная история для отдельного эпизода.
Предыдущий эпизод: Купание во время шторма, ранение, ссора, примирение